ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Алиса стояла у окна, не замечая великолепного вида. Было раннее утро. Она снова оделась в свои свежевыстиранные вещи. Волосы забрала в косу, закинув ее за спину.

В холодном свете утра ей не верилось в то, что произошло вчера. Так же, как не верилось, что она проспала почти восемь часов. В его доме. Долгое время она боролась со сном, сидя на полу и опершись спиной о стену, но глаза сами начали закрываться. Она пыталась не сдаваться, но искушение в виде горячей воды и мягкой постели оказалось сильнее ее.

В замке повернулся ключ, она вздрогнула. В дверях стоял Данте Д'Акьюани. У нее сбилось дыхание. При дневном освещении он казался еще эффектнее. Этакий хладнокровный успешный бизнесмен. И еще он выглядел чрезвычайно сердитым.

— Мистер Д'Акьюани…

Подняв руку, он прервал ее и, пройдя в комнату с ее рюкзаком, достал оттуда телефон. Она жадно ухватилась на него. На экране отобразилось множество пропущенных звонков, все из больницы. Побледнев, забыв обо всем, она набрала номер.

Быстро поговорив, она обернулась к Данте, который с удивлением заметил мерцающие в глазах слезы. Ему до сих пор было неловко смотреть на нее. Буйные волосы были сейчас убраны назад, но несколько непослушных прядей вырвались на свободу. Глаза огромные — слишком большие для маленького лица в форме сердечка, — темно-карие. Как бархат. Ему было сложно преодолеть свое смятение.

Ее глаза тем временем стали сухими. Словно непролитые слезы в них ему почудились. Она напоминала обиженного котенка, и ему неожиданно захотелось утешить ее, защитить. Мысленно он усмехнулся. Играет она великолепно — этого у нее не отнять.

— Это из больницы, — посчитала нужным пояснить Алиса. — Моя сестра очнулась и спрашивала обо мне. Мне надо ехать к ней. — Как — она сообразит попозже. Весь этот план — одна сплошная неудача. Остается надеяться, что Данте ее отпустит.

— Я знаю, — сказал он.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять. Он знает?

Данте стиснул зубы. Теперь, после того как он видел то, что находится под мешковатой одеждой, видения преследуют его с неприятной частотой.

Алиса заглянула в его темные глаза. Когда он успел подойти так близко, на расстояние вытянутой руки? Она нахмурилась, раздраженная его возмутительным хладнокровием.

— Откуда вы знаете?

Мускул дернулся на его щеке.

— Я многое знаю, мисс Паркер. И узнаю еще больше, когда мы окажемся в Англии.

Облегчение накрыло ее волной.

— То есть вы согласны? Вы не станете больше отрицать свое отцовство?

Данте раздраженно вскинулся. Ишь, как она повеселела — денежки почуяла.

— Стану. Тут вы ошибаетесь. Отец ребенка вашей сестры не я. Если она вообще беременна.

Алиса мигом ощетинилась.

— Конечно же, она беременна. Она не лгунья. И вы — отец. Она же сказала…

Он жестом прервал ее:

— Если она так сказала, то она лжет. Вы меня утомили своими домыслами. Пойдем.

Развернувшись, он направился из комнаты. Алиса, подхватив рюкзак, кинулась следом.

— Я вам говорю — она не лжет, мистер Д'Акьюани.

Он резко остановился, Алиса врезалась ему в спину. Повернувшись, он подхватил ее, удержав от падения, когда она резко откинулась назад, чтобы не соприкасаться с ним.

— Довольно! Ни слова больше! Вертолет доставит нас на взлетную полосу.

— Вы… вы хотите довезти меня?

Ответом был иронический взгляд.

— С билетом в один конец и кредитной картой, которая наверняка почти исчерпана, у вас немного шансов быстро куда-нибудь добраться. — Он начал спускаться вниз по лестнице. — Вы и ваша сестра выбрали не того человека для своих фокусов, мисс Паркер. И не приставайте больше ко мне с разговорами об этом ребенке неизвестно от кого. Меня на этом не поймаешь. А вот вы останетесь под моим наблюдением, пока дело не разрешится к моему удовлетворению. Вы заплатите за то, что решили испытать мое терпение.

Алиса мгновение стояла оглушенная, потом с долей истерики подумала, что ей теперь хотя бы не надо волноваться о билете до дома.

Ей почему-то казалось, что она села в поезд, пункт назначения которого неожиданно для нее резко сменили. И у нее нет возможности сойти на полдороге.

Данте взглянул через проход. Женщина, сидящая слева от него, смотрела в противоположную сторону, все тело было напряжено. Громадное кресло зрительно уменьшало и без того хрупкую фигурку. Она глядела на облака так, словно видела в них что-то, недоступное ему. Ему хотелось подойти, стащить ее с кресла, встряхнуть и потребовать компенсацию за нанесенные оскорбления, за необходимость тащиться в Англию. Заставить ее платить — как? Внутренним взором он увидел, как сжимает ее в объятиях, отчего ее голова откидывается, открывая для поцелуев шею и рот. Сцена из эротического фильма.

Его лицо окаменело. Она молчала с того момента, как они вышли из дома. Не выказала никакого удивления, садясь в вертолет. Все процедуры, требуемые для обеспечения безопасности, она проделала автоматически.

Следовательно, она привыкла к такой роскоши, как частный вертолет, что не очень согласовывалось с джинсами и потрепанным свитером. Впрочем, она быстро разрушала первое впечатление о себе.

Его грудь сдавило при мысли, как украсил бы ее чуток позолоты…

Алиса словно нехотя повернула голову и обнаружила, с каким напряжением смотрит на нее Данте. По ее спине пробежали мурашки.

А тот поспешил придать своему взгляду подчеркнутую холодность. Противореча собственному требованию, он спросил:

— Скажите мне, почему вы так уверены, что я — отец ребенка вашей сестры?

Алиса с трудом сдержалась от колкости. Какой же он тупица! А может, у него столько любовниц, что он действительно не всех помнит?

— Потому что, — огрызнулась она, — Мелани мне это сказала, и я ей верю. Она моя сестра. — Что-то заставляло ее защищаться. — Вы ведь не для поправки здоровья едете в Англию, значит, верите мне, хоть и не признаетесь.

Он скрипнул зубами, и Алиса ощутила угрозу даже с нескольких футов, их разделяющих.

— Что конкретно она сказала?

Алиса сделала глубокий вдох.

— Я спросила, кто с ней это сделал. Она указала на вас… как она ехала к вам, когда случилась авария… что вы отослали ее. Я знала, что она видится с кем-то с работы, но не предполагала, что это вы.

Он нахмурился.

— Насколько мне известно, она и теперь на меня работает.

— Да… но вы явно собирались услать ее с глаз долой. Она бредила после аварии… — Алиса снова вспомнила свой тогдашний шок.

Данте скептически покачал головой.

— Ваша сестра знала о предстоящем слиянии фирм. И о том, насколько уязвим я буду перед публичным скандалом. Все ваши с ней замыслы мне ясны.

Алиса яростно сверкнула глазами.

— Синьор Д'Акьюани, моя сестра сейчас борется за жизнь, ей не до каких-то замыслов. Что касается меня, то мне больше дел нет, как гоняться по Европе за каким-то распущенным выскочкой!

— Бросьте ломать комедию, сейчас это без толку! — Данте отвернулся, оставив ее кипеть от злости.

Отстегнув ремень, она вскочила на ноги. Его подчеркнутое пренебрежение вывело ее из себя окончательно.

— Вы… вы… Считаете, что вам можно обращаться с людьми, словно с вещами? Как с игрушками, с которыми поиграл и бросил? Вам, понятно, с детства все было позволено, но теперь-то…

Самолет попал в воздушную яму, Алиса, покачнувшись, попыталась удержаться, хватая руками воздух, уже понимая, что неминуемо шлепнется ему на колени.

Всю ее смелость как ветром сдуло. Она попыталась вскочить, но сильные руки ее удержали. Она ощущала твердые мускулы его бедер, близость груди, дыхание, касающееся ее лица. Он пах… мужчиной.

Она неистово забарахталась.

— Отпустите меня.

— И не подумаю. Мне хочется услышать конец тирады. Прошу, продолжайте, — протянул он с невозмутимым спокойствием, словно не замечая, как она дергается.

— Я…я… — голос ее не слушался, срывался. Неужели ко всему прочему необходима и пытка физических ощущений? Он враг, человек, отвергнувший ее сестру, даже теперь отрицающий отцовство. Худший из худших…